Обри БердслейОбри Бердслей

Перед смертью, когда он принял католичество, а лучшими друзьями его стали пасторы, ОБРИ БЕРДСЛЕЙ слезно умолял, чтобы все экземпляры "Лисистраты" были уничтожены.

К счастью, сия воля не была исполнена и мы с вами имеем возможность наслаждаться этими, ласкающими глаз, линиями огромных членов, вагин и прочими "непристойностями".

ОБРИ БЕРДСЛЕЙ — чудаковатый, нескладный, до крайности эксцентричный денди, который больше всего любил странные прически и увядшие розы в петлице.

Обри БердслейОбри Бердслей

У него даже нос выглядит очень в духе модерна — большой, плавный, с горбинкой.

Он прожил всего 25 лет (наследственный туберкулез), из которых только 5 лет активно работал, но для гения-вундеркинда это не так уж и мало, правда?

С четырех лет он запоем читал английскую и французскую литературу, а позже — произведения латинских и греческих поэтов, в 11 лет уже писал музыку и стихи, а с марта 1881 года (после переезда в Лондон) вместе с сестрой Мейбл давал концерты, на которые собирались до 3000 человек.

Кстати, в Брайтонской средней школе он получил весьма достойное погоняло — "Шекспир". Случилось это так: Обри поступил туда в 1885 году (после возвращения из Лондона) и подвергся пристрастному опросу старшеклассников насчет своих умений (тогда это было делом нормальным, сродни дедовщины — негласная юношеская система подчинения, когда младший ученик прислуживал старшему, хлопоча насчет еды, выполняя разные поручения, вплоть до чистки обуви). Так вот, полезных навыков у Бердслея не оказалось 😂 но, наш товарищ не растерялся и сыграл на фортепиано что-то из собственного сочинения, набросал портрет того, кто считался его "хозяином" (некий У. У. Хинд-Смит) и, ход конем, прочитал авторские стихи. Как вы понимаете после такого блистательного самопредставления аудитория могла прозвать его только Шекспиром.

Обри Бердслей. Автопортрет, 1892. Британский музей, Лондон.Обри Бердслей. Автопортрет, 1892. Британский музей, Лондон.

Что касается академического образования, то оно заняло у Обри, тататадам, всего три месяца. ТРИ МЕСЯЦА, в течение которых он посещал занятия в Вестминстерской художественной школе (курс профессора Брауна по совету Эдварда Берн-Джонса, который, кстати, познакомил его с Оскаром Уайльдом, но об этом немного позже).

Времени у художника было мало и он всегда об этом знал (с 7 лет), и торопился жизнь.

Дада, вам не показалось, Обри Бердслей — САМОУЧКА.

Обри Бердслей. Странные создания Лукиана, 1894. Музей Виктории и Альберта, Лондон.Обри Бердслей. Странные создания Лукиана, 1894. Музей Виктории и Альберта, Лондон.

А еще книжный червь, поскольку чтение было наиболее позволительным времяпровождением при его недуге. Именно поэтому львиная доля его художественного наследия — это иллюстрации к книгам, обложки журналов и экслибрисы (изначально это книжный знак, удостоверяющий владельца книги, сегодня и по большей части во времена Обри — часть уникального книжного декора).

На счету художника рисунки к произведениям Эдгара По, Аристофана, Достоевского и, конечно, Оскара Уайльда — именно блистательная графика Бердслея способствовала огромному успеху пьесы "Саломея".

Обри Бердслей. Черный кот, 1895. Частная коллекцияОбри Бердслей. Черный кот, 1895. Частная коллекция

Они были два самых известных денди эпохи рубежа XIX—XX веков, внешности и манерам которых при жизни подражал весь белый свет. И именно их творчество, открывшее эпоху модерна, не знает аналогов, имеет десятки и сотни эпигонов.

Среди поклонников творчества Обри числились Бальмонт, Гумилев и Брюсов, его работы печатались в российских литературно-художественных периодических изданиях Серебряного века, таких как "Мир искусства", "Аполлон", "Весы", "Золотое руно" — кажется весь цвет художественных сил Российской империи был очарован им (ими).

Обри Бердслей. Толстая женщина, 1894. Тейт Британия, Лондон.Обри Бердслей. Толстая женщина, 1894. Тейт Британия, Лондон.

Обри Бердслей. Дизайн обложки к пьесам Джона Дэвидсона, 1894. Тейт Британия, Лондон.

Обри Бердслей. Дизайн обложки к пьесам Джона Дэвидсона, 1894. Тейт Британия, Лондон.

Так родилось "русское бердслианство". Три главных бердслианца в России — это Николай Феофилактов, Сергей Лодыгин и Анна Ремизова-Васильева, известная как Мисс (Феофилактов играл с изысканностью линий, Лодыгин уходил в демонический эротизм, а Анна Ремизова-Васильева подражала Бердслею опосредованно, через Сомова).

Более того, Феофилактов, которого называли "московским Бердслеем", подражал ему абсолютно во всем: в прическе, в макияже, одежде, даже носил увядший цветок в петлице.

Обри Бердслей. Портрет Уистлера, 1893. Чикагский институт искусств, Чикаго.Обри Бердслей. Портрет Уистлера, 1893. Чикагский институт искусств, Чикаго.

Обри Бердслей. Джеймс Уистлер. Национальная галерея искусства, Вашингтон.

Обри Бердслей. Джеймс Уистлер. Национальная галерея искусства, Вашингтон.

Личную жизнь Обри покрывает пелена тайны. Тем не менее, несмотря на смакование порочности в его творчестве, бытует мнение, что тяжелая болезнь сделала его любовником одного только чистого искусства. При этом в гостиной Бердслея, стены которой украшали японские эротические оттиски, частенько засиживались литераторы нетрадиционной сексуальной ориентации — Роберт Росс, Оскар Уайльд, Пьер Луи, Джон Грей.

И если за всех сказать сложно, то порочной связи с Оскаром Уайльдом у Бердслея НЕ БЫЛО. Легенду это породил один случай:

В 1894 году Бердслей получает должность худредактора скандально известного гомоэротического журнала "The Yellow Book". В следующем году, в 1885, Оскар Уайльд отправился в тюрьму на два года по обвинению в гомосексуализме (обвинения в гомосексуальности прозвучали в его адрес от маркиза Квинсбери, бывшего отцом любовника Оскара, Альфреда Дугласа, который занимался переводом пьесы на английский язык / осужден за мужеложство и непристойное поведение).

Обложка журнала "The Yellow Book".Обложка журнала "The Yellow Book".

По иронии судьбы в тюрьму с собой он прихватил книгу с желтой обложкой. Описывая этот факт, журналисты по ошибке написали вместо "a yellow book" (ею, кстати, была "Афродита" Пьера Люи), "the yellow book", т.е именно так, как назывался журнал. Так книга с желтой обложкой стала "желтой книгой" — издание закрыли, Бердслей остался без работы.

Порочной связи не было, а что было? — вражда и множество оскорблений в адрес друг друга. Причиной стали те самые блистательные иллюстрации к "Соломеи". Уайльд боялся, что они, даже будучи вне текста, привлекают внимание и, тем самым, подчиняют себе его текст. Ну или проще говоря — рисунки Бердслея казались сильнее самой рукописи.

"Мой Ирод — почти что одноименный персонаж Гюстава Моро, что также же, как и он, имеет свою ценность и глубоко печален. А моя Саломея — ближайшая родственница Терезы и Саламбо, вышедших из-под пера Флобера, мистическая и простая одновременно. Работы же Бердслея похожи на каракули, которые зачастую юные школьники, не по годам развитые, рисуют от скуки на полях своих тетрадей" (Уайльд).

Обри Бердслей. Иллюстрации к роману сэра Томаса Мэлори "Смерть Артура", 1893.Обри Бердслей. Иллюстрации к роману сэра Томаса Мэлори "Смерть Артура", 1893.

Бердслей парировал изящно, т.е художественно — так появилась известная карикатура, которая изображала Уайльда за работой. Обри прекрасно знал, как Уайльд хвастался писательскому миру о том, что для написания пьесы на французском языке он никогда не пользовался для этого сторонними источниками, намекая на безупречные познания в языке. Именно поэтому на картинке автор был изображен за письменным столом, который завален различными французскими изданиями, например, французским словарем 😂🔥

Обри Бердслей. Карикатура на Уайльда, 1893.Обри Бердслей. Карикатура на Уайльда, 1893.

Уайльд не только ругал рисунки Обри, но публично сомневался в гетеросексуальной ориентации художника, говоря о том, что не стоит садиться на тот стул, на котором только что сидел Бердслей. Кроме того, самому Обри он посоветовал переселиться из известного отеля Sandwich в маленький рыбацкий городишко на берегу Нормандии, отмечая, что это идеальное место для него, поскольку туда приезжают исключительно странные и неприятные личности.

Обри же завуалированно изображал писателя в своих иллюстрациях. Так, например, в "Женщине на Луне", Оскар Уайльд был представлен непосредственно как сама Луна, которая держала в руках одну маленькую гвоздику. Гвоздика — это очень явная отсылка к так называемой "зеленой гвоздике", эмблеме, что была весьма популярна в то время и использовалась сообществом гомосексуалистов из Парижа. Или же в "Появление Иродиады", где образ Уайльда размещается в нижнем правом углу — тот персонаж, который облачен в шутовскую форму и в шапку в виде совы. В его руках можно заметить книгу с небезызвестной пьесой, Здесь писатель представлен в образах шута, гения и суфлера одновременно — связь с личными предпочтениями Уайльда: желание носить длинные волосы, одеваться ярко и необычно, присутствовать на всех своих появлениях на публике с цветами. И если присмотреться, то цветок гвоздики здесь тоже присутствует — ее можно заметить на одном из рукавов шута.

Обри Бердслей "Женщина на Луне", 1894. Музей Виктории и Альберта, Лондон.Обри Бердслей "Женщина на Луне", 1894. Музей Виктории и Альберта, Лондон.

Обри Бердслей "Появление Иродиады", 1894. Музей Виктории и Альберта, Лондон.Обри Бердслей "Появление Иродиады", 1894. Музей Виктории и Альберта, Лондон.

Итак, скандальная пьеса Оскара Уайльда "Саломея" с иллюстрациями Обри Бердслея (благодарности издателю Джону Лейному, по инициативе которого и была создана сия сюита рисунков Обри).

Обри Бердслей. Иллюстрации к роману Оскара Уайльда "Саломея", 1894.Обри Бердслей. Иллюстрации к роману Оскара Уайльда "Саломея", 1894.

Под пером создателя "Портрета Дориана Грея" история о танцующей перед царем Иродом Антипой обнаженной принцессе (Саломеи), потребовавшей, по рекомендации своей матери Иродиады, голову Иоанна Крестителя, скупо рассказанная евангелистами Матфеем и Марком, превратилась в драму больших страстей.

А под кистью Бердслея наполнилась демоническим эротизмом, намеками и подтекстами.

Для викторианской Англии той поры этого было достаточно, чтобы вызвать скандал, который в общем-то и случился.

Изысканные дамы, ОДЕТЫЕ ИЛИ РАЗДЕТЫЕ ТАК, КАК ЭТО БЫЛО ПРИНЯТО В КОНЦЕ XIX СТОЛЕТИЯ, мало чем напоминают новозаветных героинь.

Обри Бердслей. Иллюстрации к роману Оскара Уайльда "Саломея", 1894.Обри Бердслей. Иллюстрации к роману Оскара Уайльда "Саломея", 1894.

Танец живота, который Саломея с обнаженной грудью и в прозрачных панталонах исполняет перед царем Иродом, подсмотрен в ночных кабаре Парижа. А ее, украшенные павлиньими перьями, платья и широкополые шляпки — последний писк парижской моды (Обри опередил Ив Сен-Лорана, провозгласившего моду черной линии на белом полотне).

Так расцвела во всей красе и славе famme fatale — женственность, желание, насилие и смерть.

Более того, танцует Саломея под аккомпанемент злобного карлика с высунутым языком и стоящими дыбом волосами — если это не сам дьявол, то явно его слуга (в художественном наследии Бердслея вообще целая кунсткамера: всякие андрогинные фавны, демоны, обвисшие груди и жир, иными словами — все прелести мира сего).

Дальше больше: голова Иоанна Крестителя, полученная Саломеей в награду за танец, смотрится скорее как женская, нежели мужская, и с явными аллюзиями на миф о Горгоне.

Бороды, полагающейся Предтече по законам христианской иконографии, и просторной одежды из верблюжьего волоса, подпоясанной ремнем, на рисунках Бердслея нет. И вообще, этот суровый пророк, изображенный на одном из листов во весь рост, больше напоминает изнеженного и жеманного лондонского денди (гомосексуала 🤫).

В 1898 году первый биограф художника и, по совместительству интимный друг Оскара Уайльда, Роберт Болдуин Росс писал:

"В иллюстрациях к "Саломее" [Бердслей] использовал до конца новую условность, которую себе создал: вместе взятые эти рисунки — его шедевр. Во всем современном искусстве нет ничего им равного. Можно проследить источники, выяснить, откуда они развились, но нельзя найти ничего, с чем их можно было бы сравнивать; они, безусловно, единственны в своем роде".

Обри Бердслей. Иллюстрации к роману Оскара Уайльда "Саломея", 1894.Обри Бердслей. Иллюстрации к роману Оскара Уайльда "Саломея", 1894.

И Болдуин Росс абсолютно прав, ибо природа искусства Бердслея есть МУЛЬТИКУЛЬТУРНОЕ ЭХО, включающее в себя аллюзии на узор персидских ковров и древнеегипетские настенные изображения, графику эпохи Дюррера, Тулуз-Лотрека, прерафаэлитов.

Но, все-таки есть в этом эхо звуки более явные, громкие, очевидные.

1️⃣ Во-первых — это японская гравюра.

Культурой Японии после 1860-х годов была буквально одержима вся Европа, поскольку именно в этот период страна восходящего солнца берет курс на открытость и активно усиливает торговые связи с западным миром — в гостиной Бердслея японскими эротическими оттисками были увешаны все стены (не греха ради, здоровья для 😂)

2️⃣ Во-вторых — это фривольно игривое искусство рококо, в частности, пленительные сценки прародителя "века суетных маркиз" Антуана Ватто, когда подтекст важнее интриги, а эмоция важнее действия.

3️⃣ В-третьих — это, конечно, Мантенья и Боттичелли. От первого он унаследовал ювелирный, чеканный рисунок, от второго — грацию и аристократизм линии.

Обри Бердслей. Иллюстрации к роману Оскара Уайльда "Саломея", 1894.Обри Бердслей. Иллюстрации к роману Оскара Уайльда "Саломея", 1894.

И, если в первой по-настоящему профессиональной работе Бердслея — очень популярной в Англии книги "Смерть Артура" (собрание рыцарских сказаний, записанных жившим в XV веке английским писателем Томасом Мэлори) — важную роль играет пейзаж, на фоне которого действовали герои, то персонажи иллюстраций к "Саломее" словно парят в воздухе.

И это незаполненное пространство играет в работах художника особую роль — пустота, которая не бесформенна, а является основой всего в мире.

Особенность искусства Бердслея — в искусной ИМИТАЦИИ РИСУНКА (тушь/перо) ПОД КСИЛОГРАФИЮ (гравюра на дереве). В его палитре только два цвета: черный и белый. Градации серых полутонов отсутствуют — это как "да" и "нет", "свет" и "тьма", "правда" и "ложь", "жизнь" и "смерть" (ну и далее по списку).

Сплошная черная заливка на контрасте с белыми плоскостями или белый лист бумаги, на котором тонко и элегантно черная линия рисует абрис силуэта — это те самые истоки декаданса, игравшего столь видную роль в жизни общества начала ХХ столетия, в том числе и в России.

А еще это тот самый удивительный декоративизм: не приторно сахарный, как у Мухи, и не слащаво-фрейдистский, как у Климта, а чеканный и нарочито плоский — только гротеск и парадокс.

"Давал он лицам древних граций

Всю прелесть новых комбинаций"

(Обри Бердслей, отрывок, "Балладе о цирюльнике").

Кстати, два рисунка Обри Бердслея, "Кульминация" (The Climax) и "Платоническое оплакивание" (The Platonic Lament), из саломеевской сюиты 80 лет считались утерянными, а потом их обнаружили В ТУАЛЕТЕ английского пенсионера (можно бесконечно много сарказмировать на эту тему, но я не буду).

Обри Бердслей. Иллюстрации к комедии Аристофана "Лисистрата", 1896. Обри Бердслей. Иллюстрации к комедии Аристофана "Лисистрата", 1896.

Это был чопорный британский старожила, который получил сие листы еще от своего дедушки-коллекционера, повесил их над раковиной (чтобы лучше видеть, госпадипрости, все молчу🤭) и не подозревал об их ценности. Работы нашел аукционист, который был в гостях у дедули и попросил воспользоваться уборной.

Судьба еще 11 работ Бердслея до сих пор неизвестна.

Но, главное, что "Лисистрату" не уничтожили 😁

источник