Карл Брюллов "Портрет графини Юлии Павловны Самойловой, удаляющейся с бала с приемной дочерью Амалицией Паччини", 1842.  Государственный Русский музей, Санкт-Петербург.

Про нее ходил такой слушок: будто бы она выбирала себе в любовники всех мужчин, кто удостаивался аудиенции в ее имение. А если кто из них отказывался, то крепостные силой тащили его в постель этой неуемной альфа-самки.😅

Имя ее графиня САМОЙЛОВА Юлия Павловна. Она была женщиной свободолюбивой, взбалмошной, блестяще образованной, неприлично богатой и невозможно расточительной. А еще доброй и довольно приятной на вид, поэтому навряд ли вассалам графини приходилось силой волочь кого-то к постели — мужчины сами шагали туда бодрым и уверенным шагом покорителей Эвереста.

Одним из таких "альпинистов" стал наш Карл Павлович Брюллов. Связь их, начавшаяся с легкой руки графини, длилась долгих 18 лет — с 1827 по 1845 года. А потом, с той же легкой руки женщины, закончилась.

Кто есть такая графиня Самойлова ныне точно определить нельзя — мифы соединились с правдой и вычленить из этой какафонии домыслов истину не представляется возможным.

Например, ее отцом вроде бы является генерал Павел Пален, а вроде бы и приемный дедушка — итальянец Джулио Литта, на русский манер прозванный Юлием Помпеевичем. В пользу второй версии говорят уж больно итальянская внешность Юлии Павловны и то, что приемный дед именно ей и еще двоим своим внебрачным детям завещал свое огромное состояние.

Или вот, например, слушок, который скорее правда, просто несколько приукрашенная — в возрасте 15 лет Юлия тогда еще Пален, бывшая фрейлиной при дворе, стала любовницей императора Александра I. Именно из-за придворной медицины девушка навсегда осталась бесплодной, ибо беременеть от императора — дело неблагодарное (вообще, бесплодной она была или нет дело совсем неточное, но детей своих у Самойловой не было, по крайней мере официально).

Именно государь, наигравшись с юной прелестницей, выбрал ей в спутники подходящую партию в лице Николая Самойлова — своего адъютанта, выходца из дворянской семьи. Вообще-то Николя был, мягко говоря, не очень рад столь "благой вести", но маменька растолковала сыну, что император не спрашивал его разрешения и венчание состоялось в срок.

А дальше все как по сюжету какой-нибудь мыльной оперы: он начал кутить, пить и играть. Читай, транжирить приданное жены, ибо глубоко верил, что супруга перед ним невозможно виновата и рана эта кровоточить будет вечно. По сценарию в этом месте необходимо грациозно дотронуться обратной стороной ладони до лба и упасть в обморок.

В общем, их официально развели, причем с возвратом приданного. Именно с этого момента на свет родилась альфа-самка Самойлова.

А вскоре в Италии она встретила Брюллова — красавца мужчину, женского угодника, из-за неразделенной любви к которому молоденькая Анриенна Демулен даже утопилась в Тибре (за Самойловой тоже числился "грешок" — корнет Эммануил Сен При застрелился, потому что графиня не пожелала разделить его юношескую страсть).

Все-таки Самойлова избирательно относилась к своим гостям-"альпинистам".

Брюллов и Самойлова много путешествовали вместе, например посетили раскопки Помпей близ Везувия, что в итоге привело к созданию "Последнего дня Помпеи" и громкой славе художника. Кстати, именно Самойлова послужила моделью для трех фигур на этом полотне — девушка с кувшином на голове, стоящая рядом с художником, в котором Карл Павлович изобразил себя; женщина с младенцем на руках; мать, пытающаяся защитить от извержения Везувия своих дочерей.

Да, согласно легенде, у самой Юлии Павловны детей быть не могло (скажем еще раз спасибо императорской службе здравоохранения), но это не точно.😂

Дело в том, что Самойлова удочерила двух итальянок — Амацилию и Джованину. Так вот, происхождение одной из девочек весьма загадочно — бытует мнение, что она внебрачная дочь самой графини.

Брюллов знал этих девчушек хорошо, если не сказать больше, ибо подолгу жил на вилле графини (так сказать, ему была предоставлена бессрочная аудиенция). Он запечатлел их на своем знаменитом двойном портрете "Всадница" (1832), Джованину изобразил вместе с приемной матушкой и арапчонком (1834), а молоденькую Амацилию с графиней, уходящими с бала (1842).

Карл Блюллов "Всадница", 1832. Государственная Третьяковская галерея, Москва.

Карл Брюллов "Портрет графини Ю. П. Самойловой с воспитанницей Джованиной Пачини и арапчонком", 1834. Музей Хиллвуд, Вашингтон.

Как уже говорилось выше, связь художника и Самойловой длилась долгие годы. Но в 1839 году, будучи в России, Брюллов женился на тихой и скромной Эмилии Тимм. Никаких страстей и жгучего блеска глаз, только нежная мелодия Баха (она была пианисткой).

Правда, через 41 день господин Брюллов жену выгнал. Говорили, мол, пьяный Карл Павлович выгнал супругу босую из дому, предварительно избив и даже вырвав серьги из ушей. О как! А все потому, что художник узнал о том черте, который неизменно всегда таиться в каждом тихом омуте. Черт этот был вот каким: супружница его была совращена собственным отцом и отношения эти продолжились даже после свадьбы с Брюлловым (не 100%, но вот, что интересно: молва развела по этому случаю такую вакханалию, что художника заставили прийти к графу Бенкендорфу для разъяснений. Что именно поведал Брюллов, доподлинно неизвестно, но Карлу Павловичу разрешили получить официальный развод).

Саму народную травлю остановила Самойлова, сейчас же приехав из Италии в Россию на помощь к своему "Бришке". У них снова возобновились близкие отношения. Но тут настал 1845 год — год, когда Юлия Павловна сыграла свадьбу с молодым итальянским певцом. Это положило окончательный конец их многолетнему чувству.

С юным дарованием графиня, а она была старше своего супруга на 20 лет, не прожила и года — он умер чахотки.

Считается, что Брюллов и Самойлова познакомились в Италии, на ужине у князя Гагарина. Там же неоднократно бывал и Гоголь. И вот как он описывает графиню: "Она — не женщина Рафаэля, с тонкими, незаметными, ангельскими чертами, — она женщина страстная, сверкающая, южная, италианская во всей красоте полудня, мощная, крепкая, пылающая всей роскошью страсти, всем могуществом красоты, — прекрасная как женщина".

А вот как описывал ее Пушкин: "Ей нет соперниц, нет подруг, / Красавиц наших бледный круг / В ее сиянье исчезает…"

Она была по-настоящему живой. Поэтому не удивительно, что "Портрет графини Юлии Павловны Самойловой, удаляющейся с бала с приемной дочерью Амалицией Паччини" (1842) считается лучшим ее изображением. Брюллов написал ее именно такой — яркой, дерзкой и очень живой. Живой по-настоящему, живой нараспашку, с огоньком в глазах и детским озорством на кончике носа.

Там, за ало-красным занавесом "мертвые", ряженые люди — маскарад. Ей, такой настоящей, нечего там делать.

Карл Брюллов "Портрет графини Юлии Павловны Самойловой, удаляющейся с бала с приемной дочерью Амалицией Паччини", 1842.  Государственный Русский музей, Санкт-Петербург. Фрагмент.

источник