Ван Гог "Дорога с кипарисом и звездой", 1890. Музей Крёллер-Мюллер, Оттерло, Нидерланды.

Все очень просто — чтобы УВИДЕТЬ его, увидеть по-настоящему.

Остановлюсь на двух моментах.

1️⃣ Ван Гог не был нищим и голодным.

Что нам это дает?

Понимание того, что те же самые "Едоки картофеля" есть не просто подражание Хальсу или Рембрандту, не только аллюзии к "Тайной вечери" (отсылки к Священной Истории типичны для Ван Гога, который хотел проповедовать живописью и какое-то время имел сан), но сочувствие к классу людей трудящихся, из народа, к которым он не имел никакого отношения, но которым горячо сопереживал и поддерживал — это его социальная позиция, иначе как бы Мейер-Грефе развил миф о художнике-социалисте в первой редакции? Кстати, художнике совершенно здоровом! Но об этом позже (семья Ван Гога была довольно благополучная, он закончил гимназию, знал несколько языков, учился в семинарии… будучи пастором, дадада, Ван Гог был священником, он проходил стажировку в шахтерском поселке и, потрясенный крайней нищетой и тяжелым трудом рабочих, он поддержал их бунт — отдал одежду, еду, не мылся, дабы стать похожим на них…).

Или его "Башмаки" — это не просто про путь вообще или про тернистый путь художника, т.е его, Ван Гога. Но и про путь того самого шахтера или любого другого трудящегося человека — не Ван Гога, но того парня, которому он, Ван Гог, сопереживает и поддерживает (он купил эти башмаки на парижском блошином рынке и специально ходил в них не снимая пешком много времени, в том числе и под дождем, чтобы они превратились в поношенную, грязную, истерзанную обувь).

2️⃣ Ван Гог не был безумным.

Но был с расстройством разума. Это, на мой взгляд, принципиально разные вещи — безумный человек не соображает, что он делает, а Ван Гог прекрасно все понимал, осознавал и осмысливал. Его помешательства носили припадочный, т.е не систематический, не постоянный характер, стали случаться с ним лишь к концу жизни, а вызваны были астрономическим количеством абсента в его крови (напомню вам, что тогда эту "зеленую фею" делали на основе туйона — химическое ТОКСИЧНОЕ вещество).

Хотя, впрочем, нам совсем не важна природа его лихорадок — важно то, что это были временные помешательства, после которых случались ремиссии, а до 1888 года, т.е до случая с ухом, таких эпизодов не наблюдалось совсем.

Что нам дает это знание?

Да все! Вообще в корне меняет восприятие Ван Гога. Это принципиально важный момент.

Начнем с того, кто такие постимпрессионисты?

Постимпрессионисты — это исследователи мира. Они исследуют мир! ИССЛЕДУЮТ. Не фиксируют моменты и впечатления, как импрессионисты, а рефлексируют — осознанная работа головы. Они, Сезанн, Гоген, Лотрек и Ван Гог, искали новую форму, на основе новаций импрессионизма, и новое содержание, потому что импрессионизм есть искусство бессодержательное — только красота момента, впечатление от него, поэтика нового города (Париж, перестроенный бароном Османом) и человека в нем (это искусство о городе и про город).

Там, где импрессионисты с легкостью, вибрирующими мазками передавали атмосферу и ощущение игры света, постимпрессионисты сгущали краски и уплощали пространство, лишая его воздуха, "опрокидывая" на зрителя, уплотняли форму, придавая ей монументальность и прочность, либо деформировали ее, подчеркивая контурами.

Ван Гог не был безумным, а значит, он писал не потому что левая пятка его была в апатии, а сознательно изображал то, что изображал — это упорный, даже неистовый труд и большая работа ума.

И разума. Безумные люди так по определению работать не могут.

Мазок Ван Гога осмысленный — это тот самый поиск новой формы и нового содержания. Мазок действует сам по себе, в отрыве от изображения и краски (в этом усматриваются ассоциации к будущим экспрессионизмом и тем вариантом абстракции, который отталкивается от экспрессионизма). Именно мазок, его нервная динамика (не цвет, он всегда на втором месте у Ван Гога) служит способом показать конструкцию поверхности: характер ствола дерева, характер листвы, почвы, человека, башмаков.

Характер, т.е то, что находится ЗА впечатлением, ЗА простым наблюдением (Ван Гог никогда не писал натуру, а всегда свое отношение к ней и с ней).

Стал от этого знания, о том, что великий Ван Гог не был безумным, художник хуже или менее гениальнее — ничуть! Но зато теперь ясно, что эти завитушки и завихрени дело рук сознания, а не бессознательного. Некий концепт, если хотите, а не спонтанная воля хромой головы.

Ван Гог смотрел на мир, анализировал его, проживал. Т.е. писал мир, который лично им, Ван Гогом пережит — не увиден, а именно пережит. Это не внутрення боль, не стихийная лихорадка больного сознания, а сознательная творческая деятельность — поиск оптимального художественного языка (форма, цвет, содержание), который будет отвечать именно его миропониманию, потому что так мир может увидеть только он, Ван Гог.

Более того, безумец никогда не будет говорить со зрителем вневременными категориями или сопереживать ближнему (см.пункт 1). А Ван Гог говорил! Потому что работал ОСМЫСЛЕННО и РЕФЛЕКСИРОВАЛ.

Вот лишь небольшой набор его образов — кипарисы (символ смерти), подсолнухи (символ солнца), сеятель/жнец (начало и конец жизни)…

Безумцы такими категориями не говорят. Безумцы таких категорий вообще не знают. А то, что рассудок его хромал, так кто не без греха, со всеми бывает. Изнуряюще работал, всю жизнь чувствовал себя обузой для брата, плохо питался, много пил кофе, безбожно пил абсент. Если бы он не застрелился, то умер бы от цирроза печени.😂 ШУТКА.

Трактовать искусство Ван Гога через призму мифа, сотворенного о нем Мейер-Грефе и до сих пор, к несчастью, живучего, по моему глубокому убеждению, В КОРНЕ НЕ ВЕРНО.

ЭТО ЗНАЧИТ НЕ ВИДЕТЬ ИСКУССТВА ВАН ГОГА. Его глобальный масштаб.

Ван Гог, конечно, говорил о себе, как и любой другой художник до него, ну может немного больше, чем те же Рембрандт и Хальс, но сводить трактовку его работ исключительно к демонстрации его деформированной психики или ранимой личности — это значит свести все творчество Ван Гога исключительно к психосоматике и декоративности. Проще говоря, причислить его к художникам-аутсайдерам (искусство душевнобольных и детей).

Он не демонстрировал в живописи или живописью свою боль — через эту боль он видел мир, рефлексировал (!) и выдавал свое отношение к этому миру (не выдуманное (!), а осознанное, мотивированное его художественными задачами).

Мир, изображенный по-новому увиденным цветом, крупными мазками, динамичными поворотами кисти, деформированным пространством (созданным оптическими эффектами мазка), пространством плотным и концентрированным, без воздуха…

Мир, в котором, в обычной ночной кафешке в Арле в роли официанта может быть Христос, а за столиками сидеть апостолы.

Ван Гог "Ночное кафе в Арле", 1888. Музей Крёллер-Мюллер, Оттерло, Нидерланды.

источник