.. Анатолий Тимофеевич ЗВЕРЕВ
(3 ноября 1931, Москва — 9 декабря 1986, Москва)
» Я случайно (или неслучайно) стал художником; учителем я избрал себе Леонардо да-Винчи, читая коего, нашел много себе близкого (если, конечно верить напечатанному в переводах этого гения).
Когда я читал трактаты онаго — уже теперь моего друга, — был поражен одинаковости в выражении мыслей наших,
Будучи в положении несчастного и «неуклепаго» в обществе в целом, я обрел великое счастье еще и еще раз делиться впечатлением по жизни искусства, по его трактату о живописи,
В это приблизительно время образование мое «зиждилось» на том, что мне было более всего присуще или приемлемо для меня (быть может, исключительно токмо — самому себе). Другими словами, — что легче всего давалось; ибо я рос болезненным и слабым.
* * *
К художникам вообще считаю нужным относиться с уважением при условии, ежели последние — не слишком «в чем-то» — жадны, завистливы, плуты, злы и прочее. Прочие в чем-то
Плохи там, где мне лично как-то не нравятся и так далее…
Наиболее интересные живописцы — разумеется, те, которые могут более других остановить взор на своих полотнах и не утомляют «ненужностью» своих «затей», как в технике, так и в своей тематике: Ван-гог, Рембрандт, Рубенс, мой учитель — Леонардо да-Винчи, Веласкес, Гойя, Ван-дейк, Рафаэль, Саврасов, Врубель, Рублев, Васильев, Ге, Кипренский, Иванов, Малевич, Кандинский, Боттичелли, Добиньи, Серов, Брюллов, Гоген, Констебль и многие другие, коих по фамилии я не знаю или просто не припоминаю…
Что касается художников — «сверстников» — из современных (из так называемых «авангардистов»), лучшими являются все из ныне живущих — потому, что у всех есть будущее, настоящее или — хотя бы — «прошедшее» и т.д. и т.п.
Желаю счастливого всем художникам «плавания» и попутного
Ветра в творчестве. «плыви моя челн по волнам»…
Желаю здоровья, коли таковое найдется. Аминь.»
Старанье
Анатолий Зверев
Обезглавлен,
обездолен,
— и беспечен
и угрюм —
и в страдании
обычном
— полезаешь снова
в трюм
— сна, работы
бесконечной —
чтобы вечность увидать
и старается
безмерно
— непременно чтоб
догнать
век, упущенный:
ночами — не смыкающий
очей —
— и плечами, и речами
— и слеза бежит
ручьями —
вечерами — не гуляет
— никого не забавляет
— ни себя, и не
других —
лишь старается
ночами,
поутру и ввечеру
— и за чаркой днем
зачавкав, что овчарка
И в плену перед мерою
склонился, что Гомер воистину
1967 г. 4 августа пятница
Тема
Всякий раз —
перо в руках:
— тема же
В ногах —
И всюду
— и куда
ни плюнешь —
Боже ! — все на тему
— не похоже —
— но у темы
все в плену:
— пеленою лишь
покрыта —
и разбитое корыто,
и разломанный
чердак;
проходящий
деревенский
сумасшедший и
чудак…
— и матрос с
матрацем, сбацав —
пригодился на тетрадь
— и поэт матросу
рад —
и матрацу —
поругаться матом —
и подраться —
на письме по теме
всякий, кто калякает,-
сумеет, и по теме —
тлеет…
«Засыпали
Засыпали меня, заколотили
двумя гвоздями
Быстро и легко
затем на ремнях опустили
Сырой землею завалили
Немного — кой-кто — погрустили
И кой-что вспомнили потом
Нас воспитали и растили
А все равно все-все умрем
Конечно вcе-вce умирает
Еще при жизни
Эгоизм лишь только
Пылкость порождает
и в заблужденьи убивает
Тот признак нежности
такой,
Что породилась в силу
тленья
И лень мне было бы писать
но вот тетрадь — и вот бумага:
калякать станешь,
вспоминать
1965 г
Цель
Не упрекать ни в чем
и никого
— упрекать себя лишь
Только, в чем-то
И смотреть сквозь пальцы
на все то, —
Что кому казалось
в чем-то
Горько
Горько! Горько!- крики
За столом:
Свадьба ли какая
или пьянка
— и играет во дворе
чья-то
Итальянка
Умереть — одна лишь
Цель
Всякого — из всякого
— и становится полней
жизнь предвзятого
— и спокойствие царит
В беспокойном мире страсти и идет по ней и нэй
И какой-то
С тростью
1965 г
После себя Анатолий Зверев оставил больше 30 тысяч работ. Сегодня работ Зверева на арт-рынке еще больше. Его подделывают с завидным постоянством. Его знаменитую подпись «АЗ» не так уж сложно воспроизвести, легкий и стремительный стиль — тоже, хотя никому не под силу писать так экспрессивно и точно.