Австрийский скульптор Франц Ксавер Мессершмидт (1736 — 1783) до 33 лет был талантливым и успешным скульптором. Родом из семьи потомственных скульпторов, он вырос в Мюнхене, в доме своего дяди по материнской линии, Иоганна Баптиста Штрауба, у него же и учился. После окончания Венской Академии изящных искусств работал для императорского дома. Однако прославили Мессершмидта не бюсты семьи Габсбургов, а его так называемые «характерные головы» — бюсты с искаженными чертами лица, и произошло это уже после кончины мастера. Исследователи предполагают, что эти произведения созданы скульптором под воздействием галлюцинаций, возникших у него в результате психического заболевания. А вот известный современник Мессершмидта, журналист и критик Фридрих Николаи утверждал, что сам скульптор, рассказывая о своих «характерных головах», отмечал, что ваял их под влиянием сочинений Гермеса Трисмегиста.

Единого мнения относительно заболевания Мессершмидта нет: одни историки предполагают, что это было действительно психическое заболевание. Однако есть версия о том, что, страдая от болезни Крона, скульптор заглушал свои мучения… щипая себя, и именно собственные гримасы боли, которые он наблюдал в зеркале, сподвигли его на создание необычных произведений.

«Характерные головы» Франца Мессершмидта

Так и не получив заветное профессорское кресло Венской академии, где он успешно преподавал пять лет, Мессершмидт последние годы жизни провел на попечении своего брата Иоганна. Бюсты, известные также как «головы персонажей», скульптор практически никому не показывал. И лишь после кончины в мастерской Мессершмидта были найдены 69 работ, 50 из которых составляли именно эти причудливые произведения искусства. В 2005 году один из бюстов был приобретен для коллекции Лувра на аукционе Sotheby’s New York за рекордную сумму — более 4,8 млн долларов.

Иллюстрации англичанина Луиса Уэйна, изображающие кошек в «человеческих» ситуациях, пользовались огромной популярностью в конце 1880-х годов. Кошки за игрой в карты и в гольф, фехтующие кошки и кошки на пляже — Уэйн проиллюстрировал около ста детских книг, его работы публиковались в газетах и журналах, включая «Ежегодник Луиса Уэйна», выходивший с 1901-го по 1915 годы.

Антропоморфные коты рисунках Уэйна постепенно стали ходить на задних лапах, облачились в одежду и поучили вполне человеческую мимику. И где была грань, отделяющая воображение художника от мира галлюцинаций?

В 1907 году Уэйн отправился в Нью-Йорк, где рисовал комиксы для газет издателя Уильяма Хёрста. А вот после возвращения из США он начал меняться… Из мягкого и доверчивого человека он постепенно превратился во враждебного и жестокого, особенно по отношению к сёстрам — а их у художника было четверо, и все жили с матерью. Уэйн утверждал, что мелькание кадров на киноэкранах высосало электричество из их мозгов, начал блуждать ночами по улицам, переставлять мебель в доме и надолго запираться в своей комнате, сочиняя бессвязные тексты.

«В возрасте 23-х лет Уэйн женился на гувернантке своих сёстер Эмили Ричардсон, которая была на десять лет старше его, — такая разница в возрасте в то время считалась возмутительной. Вскоре у Эмили обнаружился рак, и она умерла всего через три года после замужества. Во время болезни женщина находила утешение в домашнем коте по кличке Питер, и, чтобы развлечь её, Уэйн научил животное разным трюкам, параллельно он начал делать множество зарисовок…»

В 1924 году Уэйн разделил судьбу своей младшей сестры: он был помещён в Спрингфилдскую психиатрическую лечебницу. Год спустя журналисты обнаружили его местонахождение и, благодаря шумихе в прессе, иллюстратора перевели из нищенской психушки в знаменитый Бедлам, а затем в более комфортное учреждение в Хартфордшире с прекрасным садом. Там он прожил оставшиеся годы, рисуя кошек из местного питомника.

Существует предположение, что Уэйн страдал шизофренией, которая была вызвана токсоплазмозом, чей возбудитель переносят в том числе и кошки. Ирландский психиатр Майкл Фитцджеральд считает, что у Уэйна был синдром Аспергера. По его мнению, работы Уэйна со временем становились всё более абстрактными, но при этом техника и мастерство художника не ухудшались, как обычно происходит у шизофреников. Его «Коты-калейдоскопы» часто цитируются психологами в качестве иллюстраций развития психических расстройств.

Вопрос болезней Винсента Ван Гога и по сей день привлекает внимание историков — в 2016 году, например, в Амстердаме прошла выставка-симпозиум "На грани безумия: Ван Гог и его болезни", на которой симптомы и диагнозы знаменитого постимпрессиониста наряду с искусствоведами обсуждали профессиональные врачи.

Лечение мышьяком и ртутью, которое было популярно во времена Ван Гога, излечению от эпилепсии не способствовало. По мнению некоторых исследователей, причиной приступов Винсента был нейросифилис. Во время первого такого зафиксированного припадка художник вроде бы и отрезал себе часть уха. А сделать это он смог безболезненно, опять-таки, «благодаря» сифилису, из-за которого у Ван Гога атрофировались нервные окончания в ушах.

Накануне Рождества 1888 года Ван Гог угодил в психиатрическую лечебницу. Он вел себя так агрессивно, что его поместили в палату для буйных. Художнику был поставлен диагноз «эпилепсия височных долей», но сегодня взгляд врачей на возможные заболевания мэтра куда шире: от биполярного расстройства до порфирии. Но даже если бы тогда 35-летнему Винсенту был поставлен правильный диагноз, средств для качественного лечения не существовало.

Диагностированную эпилепсию лечили по большей части теплыми ваннами и предписанием соблюдать покой. И если на первое Ван Гог еще был готов, то второе было ему категорически не по душе. Винсент привык доводить себя работой до изнеможения, постоянно пребывая в нервном возбуждении. А это вызывало лишь новые и новые приступы. Но, как бы то ни было, многие из своих лучших полотен Винсент создал именно в «безумный» период.

Летом 1844 года в отделение умалишенных уголовных преступников госпиталя Бетлехем (известном как Бедлам) был доставлен 27-летний Ричард Дадд. Его арестовали неподалеку от Парижа в Фонтенбло, когда он набросился с ножом на пассажира дилижанса, следовавшего из Кале в столицу. На допросе в префектуре Дадд заявил через переводчика, что едет в Вену, чтобы убить там австрийского императора! Он также признал, что 28 августа 1843 года убил в лесу своего отца, лорда Дарнли, о чем в Париж уже пришло «сообщение» от английской полиции с просьбой задержать убийцу.

Сын лорда, с достойным образованием, юный Дадд наследовал художественные склонности отца и занимался в мастерской королевской Художественной академии. Он был веселым, живым и компанейским молодым человеком. На различных выставках Академии он завоевал три медали и начал активно выставляться в престижной галерее на Саффолк-стрит. В 25 лет Дадда пригласили принять участие в экспедиции на Ближний Восток и Египет. Долгое и трудное путешествие вызвало у молодого художника тяжелое нервное истощение. А посещение знаменитого «города мертвых» привело к галлюцинациям, в которых власть над Даддом захватил могущественный Осирис, повелитель подземного царства. Врачи поставили диагноз «солнечный удар».

Отец, убежденный в том, что сын его страдает от последствий «солнечного удара», обратился к Александру Сазерленду, ведущему в то время психиатру. Доктор вынес жесткий диагноз: Ричард не несет ответственности за свои действия и поступки. И посоветовал держать его в изоляции под наблюдением. К сожалению, отец не послушался совета врача — и поплатился жизнью. После поимки Ричарда Дадда поместили в Бедлам, где он провел сорок три года. Но вот что поразительно: его талант не померк, болезнь не затронула эту часть мозга. Дадд продолжал творить и оставил после себя поразительные, необычные работы, в том числе знаменитую картину «Мастерский замах сказочного дровосека», которую писал в течение 9 лет.

Эта работа вдохновила лидера группы Queen на создание песни.

Полную биографию Ричарда Дадда, полоумного художника, который провел большую часть жизни в Бедламе и Бродморе, но при этом оставил значительное творческое наследие.

Через сто лет интерес к картинам художника резко возрос. В 1984 году одна из его работ — «Спор: Оберон и Титания» — была продана за полмиллиона фунтов стерлингов. Через четыре года новая сенсация: акварель «Пребывание художника в пустыне», провалявшаяся все эти годы на чердаке, была куплена Британским музеем за сто тысяч фунтов.

Взаимосвязь одаренности и психических заболеваний остается неразрешенной до сих пор и часто обсуждается в психиатрической литературе. У Михаила Врубеля резкие перепады настроения начались в 18 лет. Приступы «оцепенения» сменялись иногда излишней активностью. Временами он ощущал в себе «натиск (Aufschwung) восторга» (как он сам выразился в письме к жене), приводивший к целому потоку новых идей. Михаил своим поведением нередко озадачивал окружающих. Трагически переживая неразделенную любовь к Эмилии Праховой, наносил себе порезы ножом на груди, мог появиться в обществе загримированным под недавно умершего знакомого… При этом Врубель обладал изумительной образной памятью и мог с удивительной точностью переносить на холст увиденное хотя бы один раз.

Нарастающие слабость, раздражительность, повышенная психическая утомляемость, нарушения сна — всё это предвестники начавшегося нейросифилиса, от которого страдал Врубель, и который свел с ума Ван Гога. Одержимость образом Демона, неотступно преследующем художника, прослеживается в его трех картинах, посвященных этому персонажу — эволюция аффективных состояний, переживаемых мастером.

Как говорит сама Яёи Кусама, «я борюсь с болью и страхом ежедневно, и единственный метод, который помогает мне справляться с болезнью, — это искусство». Она отважно оставила дом и уехала в чужую страну, где смогла реализовать свое творческое видение в мужском мире арт-проектов 1960-х. От поп-арта и кинематографа до художественных романов и музыкальных произведений, живописи и разнообразных инсталляций… Кусама разрабатывала собственные модели одежды, открыла гей-клуб и экспериментировала с различными направлениями — от антивоенных акций и до контркультуры хиппи.

Особенности галлюцинаторного восприятия мира, вызванного психическими расстройствами, легли в основу творчества Яёи Кусамы. Оно базируется на идее повторяющихся паттернов — «сетей бесконечности» и пространств, покрытых горошинами и фаллическими символами, преобразовавшимися в некие коралловые рифы. Преодоление страхов через преумножение объектов — таков «рецепт» персональной арт-терапии художницы. Яёи Кусама называет себя «навязчивым художником» и предлагает зрителям пережить ее личностное восприятие действительности, увидеть мир так, как его видит она сама.

Первый приступ галлюцинаций случился у Яёи в десять лет. Девочка рассматривала скатерть в цветочек, и в какой-то момент ей показалось, что цветочки начали распространяться на все поверхности предметов в комнате, на окна и стены. Позже цветочки превратились в знаменитый узор из горошин, а Кусама получила ласковое прозвище «Дотти» (от английского «dot» — точка).

Психологически процесс создания картин — своеобразная форма катарсиса. Художница стремится уничтожить свои страхи посредством акта повторения. В 1977 году после нервного срыва Яёи Кусама решила обратиться за помощью в токийскую психиатрическую клинику, где постоянно проживает по сей день; ее прекрасно оборудованная студия расположена в районе Синдзюку, в двух кварталах от клиники. Яёи Кусама научилась жить со своей болезнью, и при этом использовала все доступные возможности для того, чтобы самореализоваться в искусстве.

Вот и как понять где эти четкая грань между гениальностью и безумием? Может ее нет?

Надеюсь Вам было интересно.

Не забывайте подписываться на мой канал, ставить лайки и писать комментарии.

Пока-пока!

источник