В 1923 году Амбруаз Воллар делает Марку Шагалу предложение, от которого трудно отказаться.
Дело в том, что Воллар был не только меценатом, но и книгоиздательством занимался. Причем и здесь он видел наперед — привлекал для иллюстрации произведений заметных художников своего времени.
На сей раз взор его упал на Марка Захаровича. Но тут такое дело, Шагал тогда был в Берлине (в 1922 году он окончательно покинул Россию), поэтому связался с художником Воллар через французского поэта Блэза Сандрара, друга Шагала, с которым они сблизились еще в 1910-х годах. В письме к Марку Захаровичу говорилось о том, что меценат предлагает художнику русскую литературу иллюстрировать.
Конечно "Да", подумал Шагал и в 1923 году прибыл в Париж.
Предложение Воллара было таким — поработать над "Генералом Дуракиным" графини де Сегюр (французская писательница русского происхождения — урожденная Ростопчина).
Но, если ты Шагал, то можешь диктовать свои условия. Художник делает встречное предложение — работа над "Мертвыми душами" Гоголя.
Воллар был парнем понимающим, идущим навстречу художникам. Так, в следующие два года Марк Захарович будет страстно работать над этой поэмой.
Итак, прошу минуточку вашего внимания. Марк Захарович Шагал создал 96 гравюр с изображением гоголевских персонажей.
Он решает выполнять заказ в смешанной технике офорта, т.е в сочетании различных форм гравюры на металле: акватинты, сухой иглы, механических способов обработки доски различными инструментами (все те техники, которыми Шагал овладел в Берлине).
В 1927 году была закончена печать тиража серии офортных иллюстраций (изготовил парижский печатник Луи Фор). 368 экземпляров, которые Воллар отправил на склад. Несколько комплектов, правда, получил сам Шагал и отправил один набор офортов в Мосвку в Третьяковскую галерею (знак любви к Родине и тоска от того, что Воллар не слишком спешил печатать поэму).
А потом, в 1939, Амбруаз Воллар трагически погибает в автокатастрофе. Начинается Вторая Мировая война… Только в 1948 году уже другой известный парижский издатель Эжен Терьяд наконец-то представит миру этот двухтомник (он приобрел волларовские комплекты шагаловских иллюстраций после смерти мецената).
Поскольку тираж был небольшой — 368 экземпляров — то предназначался он в основном для музеев, библиотек и коллекционеров. Зато каждый лист был напечатан на бумаге ручной выделки, собственноручно подписан и пронумерован Марком Шагалом, и защищен от подделки водяным знаком "Ames Mortes".
В том же 1948 году двухтомник, к слову, попадает на Венецианскую биеннале — иллюстрации Шагала получают приз Гран-при.
Ныне полный цикл из 96 офортов есть только в трех музеях России — у Третьяковской галереи, у Эрмитажа (тоже дар самого Шагала от 1981 года), и у Музея Марка Шага в Витебске (дар внучек художника, Беллы и Мерет Мейер, в 1999 году).
Ну и скажу несколько слов про сами офорты. Постараюсь быть предельно краткой, потому что все читали Гоголя.
А пространство Шагала — это гоголевская игра. Тот самый вещной мир. От слова "вещь", ибо человек с офортов художника поглощается этим миром и сам напоминает вещь. Идея омертвления живого через его погружение в вещный мир.
Детское простодушие, фольклорный смех, барочная причудливость рисунка — оптика Шагала конгениальна оптике Гоголя. Это не про видимое явление, а про его суть и сущность.
Гоголь всю жизнь стремился к цельности восприятия. У Шагала эта цельность выражается именно в пространстве, где равноправно и свободно умещаются земля и небо, дорога и город, сон и явь, прошлое, настоящее и будущее… Коробочка и крохотная церквушка там, на заднем плане.
Кстати, интересный момент, впрочем не удивительный — из всех, кто до Шагала иллюстрировал "Мертвые души" Гоголя, только в его офортах Шагала видны надписи вывесок губернского города, упомянутые писателем ("Питейный дом", например). Более того, только Шагал надел очки на Плюшкина и только его Манилов руки лодочкой делает, всматриваясь в подъезжающего Чичикова.
