Мышеловки и странный предмет в виде деревянной дощечки с дырками.

Скорее всего: Робер Кампен. Алтарь Мероде. ок. 1427-1432. Собрание музея Клойстерс в Нью-Йорке, филиал Метрополитен-музея. ФрагментСкорее всего: Робер Кампен. Алтарь Мероде. ок. 1427-1432. Собрание музея Клойстерс в Нью-Йорке, филиал Метрополитен-музея. Фрагмент

В Северной Европе в эпоху позднего Средневековья была очень популярна одна легенда, согласно которой Иосиф был подкаблучником.

Неожиданно?

Тут вот какое дело. Отношение к Иосифу было двоякое — его одновременно почитали как супруга Богоматери, преданного кормильца Святого семейства, чтили за его необыкновенно вовлеченное для того времени отцовство и презирали за то, что он занимался делами, традиционно считавшимися женскими (готовил, например, или сушил и штопал пеленки), высмеивали как старика-рогоносца.

И, естественно, в сюжете "Благовещения" он был гостем редким.

Редким до РОБЕРА КАМПЕНА, который один из немногих вписал Иосифа в сюжетную линию Благой вести, и стал первым, кто изобразил его ремесло в таких подробностях и деталях.

Скорее всего: Робер Кампен. Алтарь Мероде. ок. 1427-1432. Собрание музея Клойстерс в Нью-Йорке, филиал Метрополитен-музея.Скорее всего: Робер Кампен. Алтарь Мероде. ок. 1427-1432. Собрание музея Клойстерс в Нью-Йорке, филиал Метрополитен-музея.

Это правая створка триптиха "Благовещения" — самая интересная и необычная. Потому что это только на первый беглый взгляд все просто: Иосиф был плотником, поэтому перед нами его мастерская.

Пауза.

Напомню вам сперва одну важную особенность искусства эпохи Возрождения — художник смотрит именно в свой мир и пишет подробности именно своего мира, своей реальности. Это фиксация самой жизни, когда Священная история более не воспринимается в отрыве от реальности, как какое-то инобытие, а изображается как событие именно человеческой жизни (потому что человек стал мерилом всех вещей, а значит и мир, окружающий этого человека больше нельзя трактовать как символ, его нужно видеть как реальность; более того, реальность, современную именно этому художнику).

Поэтому и Священная История будет трактоваться как событие человеческой жизни, происходящее здесь и сейчас, и сюжет будет помещен в реальную обстановку (ход, который психологически сокращал дистанцию между верующими и святыми, к которым они обращались, а заодно сакрализовал и их собственный быт).

В данном случае перед нами бюргерский, любовно выписанный, интерьер. В частности, декорации богатого фламандского дома.

Скорее всего, это жилище заказчика триптиха Петера Энгельбрехта — богатого торговца тканями из Мехелена (они с супругой изображены на левой створке триптиха). Вообще, у Энгельбрехта было две супруги, на панели, скорее всего, изображена его вторая жена — Хельвиг Билле. И написана она позже, поскольку сам триптих был заказан еще при первой супруге — им никак не удавалось зачать ребенка (изображение это, как вы поняли, предназначалось не для церкви, а для спальни, гостиной или домашней часовни хозяев).

Поэтому и плотник Иосиф изображен за работой не абы где, а в типичной бюргерской мастерской XV века с видом на реальную городскую площадь, скорее всего Мехелена, где кипит реальная мирская жизнь (она же виднеется и на панели с супругами). И здесь, в мастерской, перед Иосифом куча всяких плотницких инструментов, что вполне просто объяснить (он же плотник).

А еще есть мышеловка (целых две! — одна выставлена за окном, словно товар на витрине) и какой-то странный предмет в виде деревянной дощечки с дырками. А вот это уже интересно.

1️⃣ Мышеловки.

Потому что Аврелий Августин, живший в IV-V веках, в одном из текстов назвал крест и крестную муку Христа мышеловкой, установленной Богом для дьявола (Иисус добровольно принял смерть — человечество искупило первородный грех — власть дьявола была сокрушена).

Т.е мышеловки — это напоминание о грядущей смерти Иисуса и победе Его над силами тьмы. А смастерил их Иосиф, потому что брак Марии с Иосифом воспринимался как некий акт — действо, которое помогло обмануть дьявола, поскольку дьявол не знал действительно ли Иисус есть тот самый Сын Божий, которому суждено погубить его царство.

2️⃣ Прямоугольная доска, в которой Иосиф просверливает отверстия.

Версий масса: крышка для ящика с углями, который использовали, чтобы греть ноги; верхняя часть коробки для рыболовной наживки (ассоциации с символикой мышеловки); решето (одна из деталей винного пресса); заготовка для блока с гвоздями, который на многих поздне средневековых изображениях римляне привешивали к ногам Христа (чтобы усилить Его страдания во время Его шествия на Голгофу)…

А еще дощечка эта сильно напоминает экран, который установлен перед потухшим камином на центральной панели триптиха, там, где сама сцена Благой вести происходит.

И это наша ниточка — та самая, которая логику интерпретации в нужное русло направит.

Почему камин без огня? Потому что Жан Жерсон, один из самых авторитетных теологов рубежа XIV-XV веков и горячий пропагандист культа святого Иосифа, сравнивал плотскую страсть, которую испытывает любая "падшая плоть" с "пылающим пламенем", которое Иосиф сумел погасить.

Поэтому не удивительно, что он мастерит каминный экран — символ иммунитета Иосифа перед огнем плотской страсти (про целомудренную природу их брака).

Но и не без примет времени (все те бытовые ассоциации, которые указаны выше). Потому что любой художник эпохи Возрождения, коим без сомнения является Робер Кампен, фиксирует саму жизнь, ее бытовые подробности и более не воспринимает Священное писание в отрыве от мира вокруг.

источник