Из-за чего покончила с собой главная муза прерафаэлитов Лиззи Сиддал
Зимой 1849-1850 годов художники Данте Габриэль Россетти и Уильям Холман Хант писали вместе, когда их друг Уолтер Хоуэлл Деверелл ворвался в мастерскую: «Вы, ребята, даже не представляете, какое потрясающе красивое создание я нашёл!» — взволнованно воскликнул посетитель. С того самого дня Элизабет Сиддал, ворвавшись в жизни художников, начала творить историю, оставив после себя море впечатлений, приправленных трагедией…
Сегодня мало кто помнит художника Деверелла, который умер от болезни Брайта (болезни почек) в возрасте двадцати семи лет, но он был энергичным членом группы художников и писателей, которая вращалась вокруг недавно созданного Братства прерафаэлитов. Это тайное общество из семи молодых людей было основано в 1848 году Россетти, Холманом Хантом и Джоном Эвереттом Милле, студентами Лондонской Королевской академии. Как подчёркивается на выставке Национальной портретной галереи «Братство прерафаэлитов», движение прерафаэлитов также охватывало женщин-моделей, художников и писателей. Лиззи Сиддал начинала как натурщица, потом научилась рисовать, а также писала стихи.
В то время, когда Деверелл пришёл к своим друзьям, Сиддал работала в магазине модистки неподалёку от Лестер-сквер в центре Лондона. Девушка работала долгие часы в тяжёлых условиях, и её семья беспокоилась о её и без того хрупком здоровье. Возможно, именно поэтому мать Сиддал приняла неожиданное решение разрешить своей дочери работать моделью у художника, что считалось позором и даже синонимом проституции. Сам Деверелл не осмеливался приблизиться к матери Лиззи. Вместо этого он отправил свою собственную очень почтённую мать к матери Лиззи, чтобы решить финансовый вопрос и миссис Сиддал пришла в благоговейный трепет, как только карета подъехала к её скромному дому на Олд-Кент-Роуд.
Изначально Лиззи работала неполный рабочий день в качестве модели, а оставшуюся часть времени она подрабатывала в магазине, специализирующимся на продаже шляпок. После того как Деверелл изобразил её Виолой в «Двенадцатой ночи», Холман Хант изобразил её как Сильвию в «Валентине, спасающей Сильвию от Протея». Она впервые позировала для Россетти в 1850 году, для одной из его менее известных картин, «Rossovestita».
По словам его покровителя Джона Раскина, на протяжении их последующих отношений Россетти рисовал Лиззи сотни тысяч раз. Благодаря своей работе моделью очаровательная Лиззи помогла изменить общественное мнение о красоте.
Несмотря на то, что на сегодняшний день изящное телосложение Лиззи, худощавые черты лица и блестящие медного цвета волосы считаются признаками красоты, в 1850-х годах быть очень худой не считалось привлекательным (с точки зрения интимности), а рыжие волосы были описаны одной журналисткой как «социальное самоубийство». Благодаря своей работе моделью и успеху картин, на которых она появлялась, Лиззи помогла изменить общественное мнение о красоте.
Через пару лет она скопила достаточно средств, чтобы уйти из шляпного магазина. Как модель для знаменитой Офелии Милле, её лицо стало своего рода визитной карточкой. Другие художники требовали написать её портрет, но Россетти, которого к этому времени признали её любовником, стал ревновать и попросил её позировать только для него.
История любви между Лиззи и Россетти похожа на вымученный подростковый сценарий фильма: в течение десяти лет они были «помолвлены», но художник отказался назначить дату свадьбы. Все эти годы им было крайне сложно жить друг с другом: Сиддал была зависима от опия, а Россетти постоянно изменял ей.
Художник время от времени навещал её, но письма от друзей в Лондоне раскрывали его связи с другими женщинами, и их отношения закончились в середине 1858 года. Многое из того, что произошло в её жизни в течение следующих двух лет, остаётся загадкой. Весной 1860 года, она тяжело заболела. Её семья связалась с Раскиным (Рёскин), и он рассказал об этом Россетти, который поспешил к ней. Вскоре художник приехал с разрешением на брак, и как только она поправилась, они поженились.
Они провели долгий медовый месяц в Париже, откуда вернулись с парой бывших уличных собак, которых взяли себе в питомцы. Лиззи поняла, что беременна, и Россетти с удовольствием рисовал её, включая задумчивую Регину Кордиум (1860). Она была в восторге от перспективы материнства, но, к сожалению, пристрастилась к опию. Возможно, именно поэтому 2 мая 1861 года она родила мёртвую дочь.
Она так и не оправилась от депрессии, охватившей её после смерти ребёнка. Их брак пострадал, и она убедилась, что Россетти снова был неверен, хотя его друзья утверждали, что он был верен ей во время их брака.
Вечером 10 февраля 1862 года Россетти отправились на обед к поэту Алджернону Чарльзу Суинберну, и когда он вернулся домой, то отправился преподавать в вечерний класс в колледже для рабочих. Прежде чем уйти, он увидел, что Лиззи устроилась в постели и как обычно приняла свою дозу опия, и там оставалось около половины бутылки. Когда он вернулся с работы, бутылка была пуста. Лиззи спала так крепко, что он не мог её разбудить, и она написала ему записку. Крикнув хозяйке, чтобы та вызвала врача, Россетти спрятал компрометирующее письмо.
Несмотря на усилия четырёх врачей, Лиззи Россетти умерла рано утром 11 февраля 1862 года. По совету их друга Форда Мэдокса Брауна Россетти сжёг её предсмертную записку. Это было сделано для того, чтобы её не объявили самоубийцей и не отказали в христианском погребении. К моменту её смерти Лиззи снова была беременна. Возможно, она боялась, что её ребёнок вновь родится мёртвым и она не сможет вынести второго мертворождения.
История Лиззи не заканчивается её смертью. Из-за жуткого постскриптума к её жизни, она стала готической культовой фигурой. Россетти положил в гроб жены единственный экземпляр написанных им стихов. Семь лет спустя он решил, что хочет их вернуть.
Многие люди со всего мира странным образом стали верить и считать, Лиззи Сиддал «нежитью».
Осенней ночью 1869 года (в глубочайшей тайне) её гроб был эксгумирован с места упокоения на лондонском кладбище Хайгейт. Россетти, которого некоторые из его знакомых уже считали сумасшедшим, не присутствовал. Вся операция была спланирована его другом и самозваным агентом Чарльзом Августом Хауэллом, ярким рассказчиком историй. На кладбище не было света, поэтому был разведён большой костёр.
Впоследствии Хауэлл рассказывал Россетти, что, когда гроб открыли, тело его жены прекрасно сохранилось. Она не была скелетом, лживо утверждал он, но была так же прекрасна, как и при жизни, и её волосы отросли, наполняя гроб блестящим медным сиянием, которое сияло в свете пламени. Благодаря великолепно продуманной фантастике Хауэлла существует миф о преобладающей красоте оригинальной супермодели даже в смерти – и это миф, который гарантирует, что по сей день многие люди со всего мира странным образом верят, что Лиззи остаётся нежитью.
Лиззи Сиддал умерла в возрасте тридцати двух лет, но её необыкновенное наследие продолжается. Восстановленные стихи её мужа были опубликованы, к большому одобрению – хотя история происхождения его стихов хранилась в тщательно охраняемом секрете, а картины с её изображением и по сей день пленят многих мужчин и ценителей прекрасного и утончённого искусства…
