Фото Изабель Росторн из студии Бэкона, 1965 год. Дублинская городская галерея, фотография Хью Лейна.

А еще Изабель Ламберт, Изабель Делмер и Изабель Николас (нет, нет, никаких шпионских игр, просто она была замужем 3 раза).

И была единственной женщиной, с которой у Френсиса Бэкона были близкие отношения.

Это если верить словам художника. Однозначно одно — дружили они долго, а вина выпили еще больше (он написал 22 ее портрета и по количеству повторяющихся, навязчивых изображений одного и того же персонажа, которые так любил Бэкон, с ней может конкурировать разве что Папа Иннокентий Х).

Фрэнсис Бэкон "Три этюда для портрета Изабель Роусторн", 1965. Поместье Фрэнсиса Бэкона, Лондон. / правая картина триптиха — фото Изабель.

Фрэнсис Бэкон "Три этюда для портрета Изабель Роусторн", 1965. Поместье Фрэнсиса Бэкона, Лондон. / центральная картина триптиха — фото Изабель.

Фрэнсис Бэкон "Портрет Изабеллы Роусторн, стоящей на улице в Сохо", 1967. Новая национальная галерея, Берлин. / фото Изабель.

Более того, с 1949 года они вместе участвуют в групповых выставках, предъявляя миру искусства новый опыт фигуративности. Они оба будут препарировать плоть (живопись как грубое хирургическое вмешательство). Правда, Бэкон будет делать это жестче, неистовее. Бэкон — это болезненная агония. А Изабель так, легкие предсмертные конвульсии.

Изабель Росторн "Бабуин и ребенок", 1964. Галерея Тейт, Лондон.

Изабель Росторн "Алан Росторн", 1966. Национальная портретная галерея, Лондон.

Френсис Бэкон, кстати, стал единственным из друзей Росторн (и возлюбленных), кто ее пережил — он умер спустя несколько месяцев после смерти этой необычной женщины.

Женщины, которая дружила (и спала) практически со всеми гениями эпохи. Ей были увлечены философ и писатель Жорж Батай, композитор Рене Лейбовиц, художники Джейкоб Эпштейн, Пабло Пикассо, Альберто Джакометти, Андре Дерен… (и, конечно, они все тоже писали ее портреты).

А современники говорили, что когда Изабель входила в кафе, посетители переставали жевать, а их вилки повисали в воздухе, пока она не находила места и не усаживалась за стол.

Изабель Росторн была воплощением богемной жизни парижского Монпарнаса и лондонского Сохо — "высокой, гибкой, великолепно сложенной и двигалась с ловкостью хищной кошки. Что-то экзотическое, выдающее неясное происхождение, было в ее полных губах, высоких скулах, раскосых глазах под тяжелыми веками… В ней была жестокая животная уверенность в том, что ей позволено делать все, что угодно" (из воспоминаний Джеймса Лорда, биографа Джакометти).

Она родилась Лондоне, детство провела в Ливерпуле, долгое время жила в Париже и, конечно, была художницей, но "писать" свою собственную жизнь ей удавалось много лучше и интереснее. Да и известна она нам преимущественно из биографий других — тех, кто ее многократно писал. В первую очередь, это Бэкон и Джакометти.

Это были 1930ые — время, когда Альберто Джакометти возвращается к работе с натурой. Росторн стала, в каком-то смысле, его творческим прозрением — 1937 год, бульвар Сен-Мишель, полночь, скульптор видит во мраке ночи силуэт Изабель и находит свою уникальную скульптурную формулу: вытянутую, аскетичную, хрупкую. Сумрачный мираж нашей дамочки стал для него архетипом человека вообще, вырастающем из пустоты или из черноты (хотите, из земли), устойчивым и неподвижным идеалом. А еще ускользающим, потому что стоит только дунуть.

И это немудрено, ведь персонажи Джакометти — это потерянные люди. Потерянные, но выжившие (держим в голове, что Первая Мировая бойня прошла, вскоре начнется вторая, затем и она пройдет и останется пустота и чернота). Выжившие или восставшие из мертвых, для послевоенного человека это одно и то же.

Первый муж Росторн был журналистом британского бюро Daily Express Сефтон Делмер — вместе с новой фамилией юная девушка получает роскошную квартиру на Вандомской площади и ценную возможность не задумываться о деньгах. Она изменяет ему направо и налево, и главным мужчиной в ее жизни, на время конечно, становится именно Джакометти (во время Второй Мировой войны она уедет в Лондон, а он — в Швейцарию, после они встретятся, проживут в скромной парижской арендованной комнате три месяца и расстанутся навсегда).

Во время войны, кстати, чета Делмер ведет активную антинацистскую пропаганду и общается со шпионами. Сефрон ведет радиопередачи на немецком языке, мимикрирует под сторонника нацистов и при помощи хитрых информационных трюков подрывает их авторитет. А Изабель редактирует антинацистский журнал.

Вторым ее супругом стал композитор Констан Ламбер — главный дирижер Королевской оперы. Пропуск в закулисье театральной жизни дал возможность нашей дамочке создавать декорации и вообще оформлять спектакли. И, конечно, писать балет, в частности Рудольфа Нуреева и Марго Фонтейн.

Это будут очень динамичные работы, похожие не то на рентген, не то на негативы. И в какой-то степени на скульптуры Джакометти.

Альберто Джакометти / Изабель Росторн "Рудольф Нуреев и Марго Фонтейн" / фото Рудольфа Нуреева и Марго Фонтейн.

Третьим ее мужем вновь стал композитор. На этот раз  Алан Росторн. Они стали жить в крытом соломой домике в сельской части Эссекса (Бэкон, кстати, жил по соседству).

Именно в этом доме женщина проживет свои последние 40 лет жизни, будет разводить гусей и примкнет к движению за экологию (ее отец был моряком, капитаном корабля, и возил экзотических животных в британские зоопарки).

Она умрет в 1992 году в возрасте 80 лет.

источник